Работы Нашивочникова более всего и без примесей выражают проблематику и эстетику школы Сидлина: кажется, он исполнил все, что требовал учитель. Унаследовал сознательную работу, аналитичность, сосредоточенность на самом процессе. На его натюрмортах и пейзажах, при их высоких живописных достоинствах, остается отпечаток учебной работы. Он кажется максимально свободным от собственных импульсов, кроме воли к самосовершенствованию, к концентрации, к сосредоточенности на решении живописных проблем. Среди работ сидлинцев его работы различимы, пожалуй, своим лаконизмом, обобщением: немногие цвета, «большие» отношения цветов, пятен. Им присуще созвучие красок, сближенных, мягких, почти пастельных тонов. Иногда просвечивает белый грунт холста (или картон, или доска из прессованных опилок). Он перенял сидлинское беспредметное отношение к предметной живописи: пишется натура, но она видится только как организация пятен. Добивается сохранения картинной плоскости, полагая, что живопись должна выглядеть как кусок стены, вставленный в раму. В результате достигает впечатления настенной росписи, с присущими этому жанру спокойствием, сдержанностью, созерцательностью (он это называл «работать под фреску»). Нашивочников писал о школе Сидлина, это можно отнести к его собственной живописи: «Возникает впечатление, что перед нами аквариум, наполненный вязкой цветовой средой с расположенными в нем предметами». Мир, им воспроизводимый, никогда не воспринимается как реальный, но как в себе замкнутая, отвлеченная, благородная и изысканная гармония.
Любовь Гуревич.
Художники ленинградского андеграунда: Биографический словарь. СПб.: Искусство. 2007