Возрожденные произведения из собрания музея

10 февраля в 14:00 в Большом зале Государственного музея «Царскосельская коллекция» состоится открытие выставки «Возрожденные произведения из собрания музея», посвященной спасенным произведениям живописи и графики, которые обрели новую жизнь благодаря труду художников-реставраторов.
За последние тринадцать лет отреставрированы и приведены в экспозиционное состояние более 140 живописных и графических работ из фондов музея. В их числе графические листы 1920-х – 1930-х годов Льва Юдина, Ольги Гильдебрандт, Михаила Матюшина, Николая Кострова, Александра Русакова, акварели Владимира Шагина и Веры Матюх, работы маслом на холсте и бумаге Александра Арефьева, Сергея Романовича, Валентина Левитина, Владимира Стерлигова, Павла Кондратьева и Александра Батурина. Эти произведения составляют ядро «Царскосельской коллекции» и обозначают приоритеты музея в его научно-исследовательской деятельности по сохранению наследия отечественной и, прежде всего, ленинградской культуры.

О подготовке выставки рассказывает директор музея Александр Некрасов:

«Перебирая отреставрированные работы, просматривая живопись, акварели, рисунки, я погружаюсь в то время, когда видел их еще вне музея, когда они жили своей жизнью у наследников, у самих художников. Теперь само их присутствие в «Царскосельской коллекции» уносит воспоминаниями к дорогим сердцу встречам с их авторами и с людьми, сохранившими их и передавшими в музей. В каждом произведении таится чудный, неизведанный мир, приоткрываются творческие задачи мастеров, уже ушедших, но оставивших после себя огромный вклад в нашу культуру.

Вспоминается встреча с Марией Алексеевной Гороховой в 1991 году у нее дома, где она любезно предоставила возможность познакомиться с чудом уцелевшими графическими листами ее мужа, Льва Юдина. В конце 1920-х — 1930-х годов Юдин, как никто другой знавший кубизм и идеи супрематизма, вместе с Верой Ермолаевой стал создателем живописно-пластического реализма, и для музея этот опыт бесценен. Сын Марии Алексеевны, по исполнению завещания, подарил музею работу Константина Рождественского.

Вспоминаются встречи с Александром Батуриным в его мастерской, к которым он готовился с особой тщательностью. Он передал в коллекцию музея три свои живописные композиции 1960-х годов, которым придавал особое значение. Он говорил, что Стерлигов, его учитель, высоко ценил их, и приводил его слова: «Саша, такие работы тебе еще не скоро удастся сделать». После реставрации эти миниатюрные пейзажи засияли во всей своей цельности.

Вспоминается хрупкая, но очень сильная Вера Федоровна Матюх, заряженная своими идеями и идеями своего учителя и друга Павла Кондратьева. Листы, которые у нее не получались в Литографской мастерской, она привозила в мастерскую в Комарово и дорабатывала в технике акварели, давая новую жизнь произведению.

Произведения из нашей коллекции зачастую не предназначались для показа, создавались авторами в стол, для себя. Непростая обстановка, в которой они рождались, и их дальнейшая судьба, невостребованность, отсутствие условий, а иногда и опасность, с которой было сопряжено их сохранение, приводили к повреждениям и разрушениям.

Исключительными по значению в творчестве Алексея Пахомова являются рисунки с натуры, созданные им в родной деревне Варламово на Вологодчине в 1920-е годы и сразу получившие «дружное одобрение» Лебедева, Тырсы, Лапшина. Эти рисунки, бережно хранимые дочерью художника Еленой Алексеевной, в 2021 году были переданы в музей. Некоторые находились в ветхом от времени состоянии. Пахомов работал остро отточенным, как игла, карандашом, едва касаясь бумаги. Реставраторам пришлось проделать ювелирную работу, чтобы сохранить для нас живое тепло варламовского цикла.

Не имеют аналогов графические листы Василия Ушакова 1940-х годов, посвященные детям войны. Эти зарисовки отразили остроту взгляда художника, пережившего блокаду, непосредственность проникновения в самую суть сохранения человеческой жизни.

Реставраторам удалось спасти и укрепить работы, находившиеся в сильно поврежденном состоянии, в частности, подаренную музею Валентином Громовым уникальную раннюю живописную работу Александра Арефьева «Белая ночь» 1951 года — натянутый на неровный, ветхий подрамник холст был деформирован, с кракелюром грунта и осыпями краски. Была отреставрирована работа самого Валентина Громова «Ржевка с трамваем», поступившая в музей с полностью растрескавшейся поверхностью темперы на холсте; осыпающийся холст Юрия Нашивочникова 1970-х годов «Натюрморт с хлебом», дар Александра Андрущенко; «Солдат, играющий на пианино» — работа Иосифа Зисмана 1940-х годов, подаренная дочерью, с серьезными повреждениями живописного слоя; автопортрет Александра Манусова, дар музею Исаака Кушнира, поступивший в коллекцию со сквозным прорывом холста. Восстановлены восемь работ Валентина Левитина маслом на картоне и оргалите, в которых хрупкость основы, легко поддающейся деформациям — расслоениям, перегибам, заломам — ставила под угрозу единство плотной живописной поверхности. Собранные вместе на выставке, эти работы Левитина дают цельное представление о его творчестве.

Процесс реставрации позволяет музею проводить углубленные исследования творческого метода художника. Сергей Романович хотел оставить лишь малую часть своих работ, но дочь, Наталья Сергеевна, бережно сохранила его наследие и передала в музей. В рулонах мятой, изломанной, рваной бумаги трудно было угадать произведения живописи. Сложность для реставраторов представляла сама техника работ, находящаяся на стыке живописи и графики. Стремясь к усилению светоносности полупрозрачных мазков маслом на бумаге, Романович использовал желатин, со временем сделавший уязвимыми и бумажную основу, и красочный слой, на который налипла прокладочная калька. Спасенные музеем от гибели и восстановленные в первоначальном виде, монументальные работы Романовича на сюжеты Страстного цикла определяют его выдающееся место в культуре страны 1950-х—1960-х годов.

Представленные на выставке работы — целый пласт отечественной культуры XX века. За ними стоят судьбы замечательных людей — художников, их наследников, и высокий профессионализм реставраторов. Восхищает, как после реставрации возвращаются к жизни хорошо знакомые работы — некогда потертые, потускневшие, с разрушенной основой, они снова обретают первозданное звучание, сохраняя все лучшее, что было задумано художником».