Петербургскому зрителю не надо представлять это имя. Яшке знают и любят многие, немало среди них влюбленных в его творчество почитателей. Еще бы, в его работах столько любви к жизни, позитивной энергии, доброго юмора с лукавым прищуром мудреца. Конечно, он лирик и романтик. Впрочем, лучше всего сказала о Володиной живописи Любовь Гуревич: «…Радость! Такой радости, как у Яшке, сейчас нет больше ни у кого. Ее поглощаешь жадно, как недостающий в организме витамин. Встречаются художники, принципиально отстраненные от ужаса жизни, не допускающие темных красок, но смотреть на них — как есть в больших количествах сладкое. Живопись Яшке радостна не потому, что в ней нет тьмы, а потому что само сверкание белого возникает благодаря соседству черного… Нам ценна радость не тех, кто бережет себя, кто знать не хочет о реальности, — их радость не утешит, да и не получается у них радость настоящая. Нам брат тот, кто способен радоваться «и в дуновении чумы». Ибо что такое искусство как не пир во время чумы. Способность выражать радость у Яшке тесно связана с самим существом такого качества, как живописность. В одном из определений, может быть, главном, живописность — это то, что «заставляет сверкать самые грязные вещи, нищету делает роскошной». Качество живописности у Яшке выражено предельно».
Это о живописи, а что можно сказать о графике мастера? Как и когда сформировался стиль рисунка Владимира Яшке, кто на него повлиял? Наверное, это не важно. Все мы родом из детства, основной фундамент закладывается именно там. Как бы там ни было, к середине 1960-х годов Яшке уже яркий, самобытный мастер. Далее его графическое мастерство только оттачивается, становится убедительно точным. Алексей Митин в своей статье о графике Владимира Яшке приводит интересную цитату: «Одно из правил Кодекса Бусидо звучит так: «Наше тело получает жизнь из пустоты. Существование там, где ничего нет, составляет смысл слов: "Форма есть пустота". Слова же: "Пустота есть форма" свидетельствуют о том, что пустота содержит в себе вещи. Не следует полагать, что пустота и вещи суть различны». Если не торопясь и внимательно рассматривать рисунки Владимира Яшке, вглядываться в их глубокие чёрные тени, которые, сгущаясь, материализуются на небольшом листе бумаги в узнаваемые образы, или смотреть на безмолвствующую белизну нетронутых кистью либо пером пустот, то надо признать, что художник усвоил это важное правило японских философов ещё в свои юные годы».