В искусстве Лапшина главная загадка - в самом его происхождении, в том, как оно возникло в тех координатах времени и пространства, где его меньше всего ждешь: настолько это искусство диссонирует с пафосом и энергией эпохи бури и натиска, выглядит не своевременным и не современным, а сам художник – чужеродным по отношению к условиям новой реальности. Его немногословная интонация, спокойная рассудочность и мягкая созерцательность в обстановке нешуточных споров и столкновений, вероятно, спасли Лапшину лицо и репутацию. Художник, реализовавшийся далеко не на все сто, тем не менее, остался в истории ленинградской школы. Прежде всего, как пейзажист и книжный иллюстратор.
Наиболее продуктивные годы творчества Лапшина охватывают короткий отрезок: 1925-1940. Им предшествовало десятилетие его активного участия в радикальном авангарде, в котором он, как и многие его товарищи, разочаровался. Критики 1930-х отмечали редкие выступления Лапшина на выставках как выплеск индивидуалистического эстетизма, как форму молчаливого несогласия с общественными императивами. И были в чем-то правы. Лапшин, подобно восточному мудрецу, берег силы, сопровождая свой караван сквозь лающий строй сторожевых.
И вот, спустя годы, результат: ленинградский пейзаж ХХ века без Лапшина, его преданного адепта, уже никак не представить. Город Лапшина подобен живому существу: он проявляется и исчезает, излучает свет и погружается в хмарь, наполняется влагой и подмерзает инеем. Художник старательно наполняет горизонт вертикалями и ищет многозначности в пустоши, взрезает небо линиями электропередач и населяет улицы фигурками, спешащими преодолеть границы листа.
Акварель – излюбленный мотив творчества. Здесь его кисть сама наделена разумом: она знает, сколько взять на кончик воды, чтобы, растекаясь по бумаге, построить форму, до боли узнаваемую и совершенную. Именно в этой технике лапшинские приемы оказались живучими и заразительными. «Максимум выразительности + минимум средств» – этим девизом вдохновляется не одно поколение «лапшинствующих» живописцев и сегодня.
Выставка открывает для публики художника и как мастера масляной живописи. Монохромие его акварелей здесь дополнено контрастным колоритом работ маслом, безупречных по тону и изысканных по композиции. Цвета и их отношения – определяющий вопрос для художника, его он решает всю свою жизнь и, несомненно, сам получает от этого поиска удовольствие.
Долгое время Лапшин был известен лишь как художник книги. В активе Николая Федоровича десятки оформленных им книг для детей. Сегодня иллюстрации Лапшина признаны классикой мирового книжного дизайна. К сожалению, этот пласт его творчества не будет представлен на выставке.
Для ленинградской культуры ХХ века имя Лапшина, овеянное мифами и породившее традицию, представляет собой веху в развитии пластических идей, самой философии времени и пространства.
На выставке будут представлены работы художника из коллекций Ильдара Галеева (Москва), Александра Кузнецова (Санкт-Петербург), семьи Ласкиных и других частных коллекций.