Лев Гальперин

10 февраля, в День рождения музея, состоится открытие выставки Льва Соломоновича Гальперина (1886–1938) — художника 1920-х — 1930-х годов, наследие которого восполняет еще один пробел в изучении московского и ленинградского поставангарда и еще ждет своего осмысления.

Факты биографии художника отрывочны. Лев Гальперин родился в селе Броневка Проскуровского уезда Подольской губернии 20 января 1886 года в состоятельной еврейской семье. Получил домашнее образование. Самостоятельно начав свой путь как скульптор, посещал в 1910-е годы мастерскую Э. А. Бурделя в Париже, затем жил в Александрии, Вене, Тель-Авиве, где входил в группу еврейских художников «Тамар». В 1921 году вернулся в Россию, работал как станковист, сотрудничал с московским отделением Культур-Лиги и с художниками группы ОСТ. В 1928 году переехал в Ленинград, где творческие поиски сблизили его с «Группой живописно-пластического реализма» — В. М. Ермолаевой, Л. А. Юдиным, К. И. Рождественским, Н. М. Суетиным, В. В. Стерлиговым, М. Б. Казанской и др. В 1931 году выполнял заказы на оформление книг ОГИЗа и детского отдела Госиздата под руководством В. В. Лебедева. В 1932 году как живописец и график участвовал в выставке «Художники РСФСР за XV лет».

Из письма Л. С. Гальперина дочери и племяннице в Берлин, Москва, июль 1922 года: «начал усиленно работать. <…> За это время успел много сделать — больше выяснить для себя возможности. Работаю, главным образом, по живописи, не оставляя и скульптуры. То, что делаю, совершенно не похоже на то, что делал в Вене. На этом пути я только в начале. Показывал художникам, как раз таким, которые склонны все отвергать, — и, к моему удивлению, выдержал экзамен. А если пойду по линии наибольшего сопротивления — то достигну больших результатов. Ну вот, и иду по <ней…>».

В декабре 1934 года Лев Гальперин был арестован вместе с другими членами «Группы живописно-пластического реализма», сослан в лагеря, 5 февраля 1938 года расстрелян в Москве на Бутовском полигоне. Его имя было надолго забыто. Часть его живописного и графического наследия 1920-х — начала 1930-х годов удалось сохранить его друзьям, в частности, художнику В. П. Калужнину и коллекционеру И. И. Рыбакову. В 1990-е годы творчество Гальперина было заново открыто благодаря исследованиям сына художника Ю. Л. Кроля, писателя и искусствоведа С. Б. Ласкина. Основные сведения о творческой деятельности художника 1930-х годов стали известны из записей допросов и других документов следственного дела НКВД.

Музей благодарит Аделаиду Федоровну Троцевич, вдову Юрия Львовича Кроля, за предоставленные для выставки произведения и архивные материалы.

Из статьи Ю. Л. Кроля

«Младший сын в состоятельной еврейской семье, Лев Гальперин родился в селе Броневка Проскуровского уезда Подольской губернии 20 января 1886 года. Получил домашнее образование. В 1907 году поступил в Одессе в электротехническое училище, но через два года бросил его и занялся скульптурой, «самостоятельно изучил таковую». В 1910 году Л. С. Гальперин переехал в Париж и полтора года учился на средства своего отца в вечерней художественной школе, где получил специальность художника-скульптора. В 1911 или 1912 году Гальперин поступил в Русскую академию в Париже, в 1913-м был избран в ее правление. В академии он работал «без учителей, в качестве скульптора» и одновременно учился в Академии Гранд Шомьер. Тогда же Гальперин стал одним из трех редакторов журнала «Гелиос», издававшегося при Русской академии «группой художников левого направления» во главе с О. Лещинским.

В начале Первой мировой войны, пройдя через тюрьмы Турции и Греции, Гальперин оказался на пять лет безвыездно заперт в Египте, в Александрии, в полной зависимости от воли враждебного ему «царского консула». Жил «скверно», зачастую впроголодь. <…> Лишь осенью 1918 года ему «удалось выбраться в Палестину» [где] он вступил в кооператив художников «Ха-тамар» (Пальма), созданный выходцами из Одессы, прибывшими в декабре 1919 года в Яффо. <…> В сентябре 1920 года Гальперин прибыл в Италию, а в октябре поселился в Вене.
…25 января 1921 года в письме к Р. М. Мостовенко, племяннице, он вспоминал: «Я мало лепил и мало писал. <…> В Египте и Палестине я добывал себе пропитание уроками и лепкой. Я учил русскому и скульптуре и продавал порою. Все это кое-как спасло меня от гибели, закалило даже». <…> Между тем жизнь скульптора в Вене «тяжела»: «нельзя найти студии, а в комнате можно работать <лишь> полутайком – маленькие вещи, <но> я же не миниатюрист. Денег на модели тоже нет. Выжимать все из головы – надоедает и истощает – словом, не то, что ждалось. – Уже подумываю о поездке к Вам, в Москву».

…В июле 1922 года он вернулся в столицу, и уже в декабре писал дочери и племяннице в Берлин, что «начал усиленно работать. <…> За это время успел много сделать – больше выяснить для себя возможности. Работаю, главным образом, по живописи, не оставляя и скульптуры. То, что делаю, совершенно не похоже на то, что делал в Вене. На этом пути я только в начале. Показывал художникам, как раз таким, которые склонны все отвергать, – и, к моему удивлению, выдержал экзамен. А если пойду по линии наибольшего сопротивления – то достигну больших результатов. Ну вот, и иду по <ней…>. <…> выставлять пока что не выставляю, возможно, с весны, если уж тогда будут большие результаты. <…> лучше сразу выступить крупно. Впрочем, поживем, посмотрим».

…Заполняя в декабре 1927 года анкету, на вопрос «На каких выставках участвовали?» Гальперин не ответил. Выставка живописи, задуманная им еще в 1922 году, так и не состоялась, но материал для нее копился. В пункте 8 этой анкеты перечислены шесть «родов искусства», и требовалось ответить, какими из них художник «занимался и занимается». Лев Соломонович подчеркнул только ответ – «станковой композицией».
О живописных работах, созданных Гальпериным в период с 1926 по 1929 год, можно судить по списку произведений, представленных им 19 октября 1932 года в ГРМ жюри юбилейной выставки «Художники РСФСР за XV лет». Всего отец предложил 27 работ, из них первые 11 датированы 1926–1927 годами и исполнены в технике «акв., гуашь», одна (1928 г.) – цветными карандашами, а следующие 15 – маслом (8 – в 1928 году и 7 – в 1929-м). Шесть из них («Женщина за столом», «Групповой портрет (пять фигур)», «Групповой портрет (за столиком)», «Старик», «Портрет женщины в корсаже» и «Эскиз карнавального шествия») были показаны на юбилейной выставке в 1932–1933 годах. <…> В 1931 году были изданы две детские книжки с его рисунками – «Самолет» Юрия Владимирова и «Пеппе Ракони» Елизаветы Полонской.
В 1932–1934 годах Л. С. Гальперин общался с последователями К. С. Малевича, особенно с В. М. Ермолаевой, считал ее интересным человеком и одаренным художником. Он участвовал в обсуждении выставки работ учеников Ермолаевой и В. В. Стерлигова – М. Б. Казанской, А. Б. Батурина и О. В. Карташева на квартире у Ермолаевой, показывал ей свои работы, возможно, бывал на встречах художников у нее дома. Ее арестовали 25.12.1934 г., а его на следующий день по делу, где она считалась основным фигурантом.
На допросе 8.01.1935 В. М. Ермолаева показала, что Л. С. Гальперин «В Москве был тесно связан с художниками Никритиным, Тышлер<ом> и Лабас<ом>». …с Н. А. Шифриным отец около трех лет работал вместе в Центроиздате. Так что связи с членами ОСТ у него были, но в РГАЛИ нет свидетельств, что он входил в ОСТ.

29 марта 1935 года «тройка» постановила: «Гальперина Льва Соломоновича как социально опасный элемент заключить в исправтрудлагерь сроком на пять лет». <…> 25 января 1938 года был вторично арестован и обвинен по статье 58-10 в антисоветской агитации (контрреволюционной пропаганде) среди заключенных <…>. 2 февраля 1938 года «тройка» приговорила его к расстрелу, а 5 февраля приговор привели в исполнение.
Его захоронили на полигоне в Бутове. Л. С. Гальперин помянут в «Мартирологе расстрелянных и захороненных на полигоне НКВД 08.08.1937–19.10.1938», в Книге памяти «Бутовский полигон 1937–1938 гг.» и в «Ленинградском мартирологе 1937–1938». Отец был реабилитирован по первому делу 20 сентября 1989 года, а по второму – 21 октября 1993 года».

Выдержки из статьи Ю. Л. Кроля «Имя из мартиролога: Лев Гальперин» в журнале «Русское искусство», №1, 2012