30 марта Государственный музей «Царскосельская коллекция» открывает выставку Геннадия Герасимовича Зубкова (1940–2021), ленинградского художника, ученика Владимира Стерлигова, теоретика искусства, педагога. На выставке будут представлены живопись и графика из собрания семьи художника.
В одном из трактатов 1922 года Казимир Малевич пишет: «Живописец в конце концов убедился, что предмет просто орудие хозяйственного строя, ― живопись же должна иметь свой строй. … [Художник] должен управлять формами живописными как содержанием живописи». Там же Малевич выстраивает гипотезу о взаимопроникновении науки и искусства. Прошло время, и один из «учёных художников», для формирования которых пусть ненадолго, но был создан ГИНХУК, продолжил заложенную тогда идею.
Геннадий Зубков встретился с Владимиром Стерлиговым в начале 1960-х годов и учился в его мастерской по методике, основанной на осмыслении и аналитическом воспроизведении механизмов формообразования. В дальнейшем он, как художник и преподаватель, развивает эту систему на новом витке, согласно уже своему времени. Создаёт «живопись о живописи», его интересует историческая эволюция живописных систем. Его картины-исследования продолжают раскрывать возможности геометризации, выстраивающей путь от замысла к завершению.
Малевич говорил, что «сознательность Сезанна в живописи ярче его предшественников». И приводил его высказывание: «Я строю натуру на геометричности и свожу её к геометризации не как к простоте, а как ясности выражения плоскости объема прямой и кривой линии, как сечений живописно-пластических выражений». Зубков соединяет структурность и образность, не потеряв основных свойств исходных систем. Как Вера Ермолаева предлагала идти «от Сезанна к Коро», так и он стремится проникнуть в суть стерлиговского «принципа окружающей геометрии», увидеть отправные точки и вневременные проявления универсального языка формы.
В творчестве Зубкова геометризация не выходит на первый план, а, напротив, одухотворяется живым, естественным изменчивым миром. Так появляется закон: «форма делает форму», где пустоты одной формы образуют объемы другой, погружают зрителя в пространство, связывая передний план с более удалёнными. Зубков развивает стерлиговский «принцип окружающей геометрии» и стремится «рисовать проблему».
Складывается система, продолжающая так же и органические идеи Михаила Матюшина, который писал: «Земля переходит в новое понимание. Покрывало сорвано, и земля получила начало глубины и оделась телом этой глубины ― бесконечностью, такой же материальной, как она сама». Геннадий Зубков продолжает традиции ГИНХУКа и находит необходимые в наше время ответы: что такое пластический язык. Через вибрирующую поверхность и крупный мазок проявляется ткань, возникающая из нюансов цвета. И при этом идёт процесс обобщения, упорядочивание, обострение скрытой от глаза архитектуры пейзажа. Собирая материал на пленэре, в поездках по разным странам, он создаёт уникальный мир, в котором противоречия гармонизируются и дают надежду человеку найти соразмерное ему одухотворённое пространство.
По материалам статьи И. Н. Карасик «Геннадий Зубков: методология живописи» из книги «Геннадий Зубков» (СПб., «Авангард на Неве», 2010).