Шолом Шварц (1929-1995)

Учился в Ленинградском архитектурно-ремесленном училище №9, затем – в средней художественной школе имени Б. В. Иогансона при ИнЖСА им. И. Е. Репина. Был одноклассником Александра Арефьева, который, по словам Шварца, его «привлек к настоящей живописи», стал его ближайшим соратником. Высшего художественного образования не получил – попытка поступить на архитектурное отделениеИнЖСА окончилась неудачей. Работал пробистом в типографии, экспедитором в театре, лесорубом, кровельщиком, радиомонтером, больше всего – маляром.
Рихард Васми рассказывал о Шварце: «Общества избегает. Женат не был. В армии не служил. Любит стрелять в тире – «попал – не попал» – не важно, важна разрядка, психическая. Часто задерживается милицией из-за своего внешнего вида: не брит, стоит и курит самопогруженно»^[1].

Живописью и графикой занимался всю жизнь.
Николай Благодатов писал^[2], что его поразило, с какой естественностьюосуществил Шварц в своей живописи синтез, казалось бы, несовместимых традиций – конструктивизма 20-х и лирического живописного реализма 30-х годов. Я бы к тому добавила: буйства экспрессионизма и отвлеченностиметафизической живописи.
В его графике – объемной и живописной – есть удивительное сочетание свободной жестикуляции с прочностью композиции, динамики и созерцательности, геометрии и экспрессии.  

Он обнажает геометрию во всем – в городском пейзаже, в интерьере, в натюрморте, в деревьях и животных, в человеческом лице и фигуре. Геометризация у Шварца утрачивает сухость и статичность, присущую конструктивизму, и парадоксальным образом становится средством выразительности.
Рихард Васми в Шварце подчеркивал способность рождать художественные идеи, пластическую изобретательность.

Его изобретательность особенно проявилась в конструировании человеческих фигур. Многие в ленинградском неофициальном искусстве создали свой фирменный способ изображения человека. Шварц изобрел их бесчисленные виды. В том числе и очеловеченные шахматы – он увидел в шахматных фигурах вид трансформации. Так же как рыцари в латах и забралах – еще способ геометризация человеческой фигуры. Если в метафизической живописи на улицах вместо человека – манекен, то у Шварцапрохожих заменили эти сконструированные механизмы. Тут метафизика превращения живого в неживое, неживого – в живое.

На выставке представлены постоянные темы позднего Шварца: главным образом – интерьер, похожий на пейзаж, натюрморт, остро передающей чувственную прелесть простых вещей. Он изображал то, что было в пределах досягаемости. Повторы одних и тех же предметов напоминают фугу Баха. 

Из тематического ряда выпадает акварель с кораблем. Этот мотив имеет свою историю. В 1991 году Валерий Траугот, главный художник Детгиза, предложил Шварцу  проиллюстрировать издание для детей «Баллады о маленьком буксире» И. Бродского. Иллюстрация к детским книгам была не чужда Шварцу, он ею занимался просто так, словно играя. Думаю, это была мечта о своей профессиональной реализации. Шварц сделал множество работ с кораблями, но благое намерение Валерия Траугота не осуществилось, книга вышла с иллюстрациями Завена Аршакуни.
Художники Арефьевского круга считали Шварца самым выдающимся из них.

Любовь Гуревич, искусствовед

Музей благодарит Дмитрия Шагина за предоставленные для выставки произведения.



[1] Арефьевский круг. СПб: ООО «П.Р.П», 2002 (Авангард на Неве).
[2] Шварц (1929-1950). [Кат. выст.] / Музей городской скульптуры. [СПб.,1996].